Когда вы платите за бургер в McDonald’s больше, чем человек в машине позади, это не ошибка системы — это система. Добро пожаловать в реальность, где каждый ваш клик, каждая транзакция и даже ваше эмоциональное состояние становятся частью алгоритма, определяющего, сколько стоит доллар в вашем кошельке.
Экономисты называют это «ценовой дискриминацией» — термин звучит безобидно, даже рационально. Смысл в том, что разные люди платят по-разному в зависимости от своей «готовности платить». Формально это считается «эффективным» распределением ресурсов. Но в реальности это становится игрой в угадайку: сколько можно вытянуть из именно вас, именно сейчас?
Представьте: вы приходите в отель в 9 вечера. Вы устали, у вас утром самолёт, дети капризничают, а пожар в округе заставил людей срочно искать ночлег. Сотрудник отеля заглядывает не в глаза, а в вашу кредитную историю. И вот уже цена номера меняется — не потому, что он стал лучше, а потому что вы выглядите как человек, у которого нет выбора.
Так работает «ценовое наблюдение» — стратегия, в которой корпорации собирают о вас всё: от места работы до даты последней зарплаты. Компании вроде Plexure, финансируемые McDonald’s, позволяют точкам продаж поднимать цену заказа, если система считает, что вы только что получили аванс. И таких стартапов — десятки. Их цель — не предложить вам лучшее, а выжать максимум из вашей уязвимости.
Но этим дело не ограничивается. Есть еще «ценовые клиринговые центры» — компании, собирающие данные о ценах у всех игроков рынка, чтобы потом «порекомендовать» всем поднять цены. Например, Agri-Stats делает это в сфере мясопереработки, а RealPage — в сфере аренды жилья. По сути, это координация действий между конкурентами, только замаскированная под «аналитику».
Схема работает и в обратную сторону: работодатели — покупатели труда — используют аналогичные методы. Особенно это заметно в сфере контрактной медицины, где компании вроде Aya Healthcare используют кредитные рейтинги медсестёр, чтобы предлагать меньшую оплату тем, кто, вероятно, испытывает финансовые трудности. В этих случаях чем беднее ты выглядишь, тем меньше тебе заплатят.
Uber доводит это до автоматизма. Они не покупают внешние данные — у них есть свои. Если водитель соглашается на всё подряд, его автоматически считают отчаявшимся и занижают оплату. Это и есть алгоритмическая дискриминация по заработной плате — механизм, который, по сути, штрафует тех, у кого меньше выбора.
А теперь представьте, что все эти данные объединяются, а AI перерабатывает их в реальном времени, чтобы каждый раз заново оценить вашу «платёжную готовность». Это не фантастика. Это уже происходит.
Пока администрация Байдена пыталась ограничить деятельность брокеров данных, создав регуляции через Бюро финансовой защиты потребителей (CFPB), Трамп и его команда быстро свели усилия на нет, позволив брокерам снова действовать безнаказанно. FTC при Байдене также начала антимонопольные расследования против алгоритмического ценообразования, но и они были свернуты после выборов.
К тому моменту, как в Великобритании и Канаде начались общественные дебаты о слежке и дискриминации в алгоритмическом ценообразовании, США уже превратились в страну, где потребители остаются один на один с корпоративными хищниками.
Но борьба продолжается. В Канаде, например, Антимонопольное бюро собирает общественные отзывы о надзорном ценообразовании и возможных ограничениях. В Британии регуляция конфиденциальности хоть и под давлением, но по-прежнему существует. А в США только те, у кого есть капитал и влияние, могут позволить себе возмущение. Когда авиакомпании стали брать больше с одиночных путешественников, именно бизнес-клиенты подняли шум, и политика быстро была свернута.
Корпоративный мир строит зеркальную версию социализма — не для бедных, а для богатых: «от каждого по его уязвимости, каждому по его жадности». Как выразился антимонопольный юрист Ли Хепнер, это способ сказать: «Ваш доллар стоит меньше, потому что вы бедны». И потому вы платите больше.
Если вы хотите понять, как работает этот извращённый рынок, обратите внимание на подкаст Organized Money с Хепнером. Он объясняет: эта система несправедлива не случайно — она спроектирована такой. Чтобы бедные платили больше. Чтобы отчаявшиеся платили всегда. Чтобы каждый ваш клик имел цену — но не для вас, а для них.
Итог:
Алгоритмическое ценообразование — не просто маркетинговый инструмент. Это новая форма социальной сегрегации, где бедность становится маркером для наценки. И пока регуляторы бездействуют, остаётся только одно: осознавать масштабы манипуляций, сопротивляться, где возможно, и требовать от государств защиты своих граждан — прежде чем и последние права будут проданы с молотка в обмен на очередной инсайт о «пользовательском поведении».
✨ А что думаете вы? ✨
Делитесь мыслями в комментариях — ваше мнение вдохновляет нас и других!
Следите за новыми идеями и присоединяйтесь:
• Наш сайт — всё самое важное в одном месте
• Дзен — свежие статьи каждый день
• Телеграм — быстрые обновления и анонсы
• ВКонтакте — будьте в центре обсуждений
• Одноклассники — делитесь с близкими
Ваш отклик помогает нам создавать больше полезного контента. Спасибо, что вы с нами — давайте расти вместе! 🙌